[2345666]

07.01.2015 в 10:48

Пишет  Дрёмушка:

Тьма его души
Название: Тьма его души
Автор:  Дрёмушка
Гамма и соавтор:  Куруфинвэ
Размер: миди в будущем
Пейринг/Персонажи: Саурон/Артаресто
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: После битвы за Тол-Сирион Саурон дает возможность остаткам выживших эльфов во главе с лордом Артаресто уйти. Но вскоре жалеет о столь скоропалительном решение и бросается в погоню.
Примечание/Предупреждения: спасибо Куруфинвэ за прекрасный укур по этой идее. И спасибо  [Sauron] за прекрасную визуализацию Артаресто.

Глава 1

Жестокий медленной походкой шел по светлым замысловатым переходам замка, рассматривая захваченную территорию. Он пытался угадать, что из себя представляет лорд Артаресто. Принц Третьего Дома не старался спрятаться за спинами своих верных, а сам, на ровне с простыми воинами, вышел защищать крепость от посягательств темного войска. Но, увы, ему, естественно не удалось отбить Тол Сирион.
Повелитель воинов дал возможность спастись остаткам выживших. Однако, порядком остыв после битвы, он уже ругал себя за неожиданное проявление такого сумасшедшего милосердия. Если бы не эта внезапная вспышка безумия, по-другому, Саурон не мог назвать свой порыв, то сейчас Артаресто стоял перед Жестоким.
Гортхауэр уже в красках представил как медленно, растягивая удовольствие, стянул бы вначале с эльфийского лорда мешающий шлем и, наконец, взглянул в серые, холодные как равнины Халкараксе, глаза арфинга. Представил, как притянул бы за светлые пряди этого наглеца к себе. Но, увы, сейчас уже было поздно посылать своих воинов в погоню, они не нагонят, удаляющихся к Нарготронду эльфов. Хотя, сам он, пожалуй, смог бы догнать…
Саурон резко развернулся на подбитых железом каблуках и, почти в мгновения приняв облик огромного черного волка, отправился на интереснейшую охоту.
Вечер сгущал сумерки над долиной. Эльфы, сбежавшие из Тол-Сириона наконец решили сделать привал. Он был просто необходим, несмотря на то, что они опасались погони. Почти все из уцелевших были ранены, нужно было остановиться, перевязать и обработать раны и отдохнуть, дальше идти было невозможно. Для стоянки Артаресто выбрал небольшой лесок, с протекающей по нему узкой, быстрой, но очень глубокой речкой.
Расположиться и подлечить самые тяжелые ранения смогли только к наступлению глубокой ночи. В центре поляны вспыхнул уютный маленький костерок. Арфинг оставил дозорных и, определившись с ужином, отправился заниматься собой. Отойдя недалеко от лагеря, эльфийский лорд стал снимать надоевшие помятые, в пятнах запекшейся крови, доспехи. Дальше идти в них не имело смысла – они были достаточно тяжелые и сковывали быстрые движения.
Артаресто стянул и одежду, хотя, кажется, имело смысл идти купаться прямо в ней – все равно стирать и сушить.
Прозрачная вода в реке была холодная и приятно освежала тело и успокаивала боль в двух неглубоких ранах. Лорд опустился в воду, закрыв глаза и ложась на спину, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Но вдруг тишину нарушает едва слышимый шорох, Артаресто резко встает на каменистое дно и сталкивается взглядом с горящими, янтарными глазами огромного черного волка. Дыхание прерывается. В голове бьется одна естественная мысль, что их все-таки догнали.
Саурон усмехается, увидев, наконец, испуг на лице эльфийского лорда. Он не мог лицезреть страха врага во время битвы при взятии Тол Сириона, но теперь с наслаждением смотрел в серые, с расширенными зрачками, глаза.
- Я не буду нападать на твоих воинов, если ты сейчас, лорд, поведешь себя правильно и не окажешь сопротивление моим желаниям, - проговорил Саурон, принимая свой истинный облик.
-Что тебе надо? – тихо спросил эльф, все так же стоя по пояс в воде и уже ежась от холода.
-Ты красивый, – вместо ответа на вопрос, растянул губы в издевательской улыбке Темный майа, наслаждаясь ситуацией, - Лучше вначале выходи из воды, а то замерзнешь окончательно. Хотя я тебя быстро согрею.
Артаресто нехотя вышел из реки, подходя к своему врагу. Маленькие хрустальные капельки слегка блестели на его теле в лунном свете.
Жестокий криво усмехнулся, не отрывая взгляда от красивой фигуры нолдо, белым пятном выделяющейся в темноте. Ему хотелось продолжить эту сладкую пытку, заставить эльфа трястись от неизвестности, но, повинуясь внутреннему порыву, Саурон, одним громадным шагом перекрыв расстояние, отделяющее его от арфинга, приблизился и сгреб в объятья Ородрета.
- Мое желание – одна ночь, - прикусив мочку острого уха, выдохнул темный. Он потерся бедром о бедро насмерть перепуганного, но стойко скрывающего страх, эльфа. – Переспи со мной, и я сочту, что ты погиб в сражении и не побеспокою тебя. До лучших времен, когда ты сам не придешь ко мне, в поисках защиты, тепла и ласки.
Артаресто молчал, прикрыв глаза. Искажение. Нельзя поддаваться искажению, следует принять смерть. Арфинг твердо знал, то, чтобы он сейчас не сказал сулило ему одно – бесславную, жестокую смерть. И как принять ее, зависело только от самого Артаресто. Эльфа передергивало лишь от одой мысли о возможной близости с Сауроном. Медленно подняв голову и гордо выпрямив плечи, лорд легко улыбнулся – он знал не понаслышке, что темные не держат постоянных партеров, им приятнее поломать жертву, затащить ее в постель, осквернить, насладившись ее криком и мольбами о прекращении Искажения, а потом убить с присущей только им жестокостью. Короткий пронзительный взгляд скользнул по левому бедру Жестокого и улыбка арфига стала шире – висевший в тяжелых ножнах клинок сулил быструю и легкую смерть. Теперь осталось только довести противника до того состояния, чтобы он, не раздумывая обнажил меч, а не пел дифирамбы о возможном сексе.
- Не зря твое имя «Отвратительный». Оно прекрасно говорит все о тебе истину, опережая твою лживую и подлую речь. Я не буду… - начал он тщательно обдуманную фразу, добиваясь быстрой развязки разыгравшейся пьесы. -…ложиться с тобой на один раз.
Саурон присвистнул, на его губах заиграл звериный оскал, а глаза блеснули нехорошим огоньком: - Не означает ли это, эльфийский лорд, что ты хочешь быть моим любовником? – немного помолчав, оценивающе осматривая арфинга с ног до головы, задерживая взгляд на стратегически важных частях тела, отчего Артаресто явственно чувствовал, как краска заливает его лицо, Жестокий выдохнул: - Скажи мне кто-нибудь несколько лет назад, что гордый эльфийский лорд, средний принц Третьего Дома будет подставлять мне свою задницу, я бы того шутника, не раздумывая, поднял на кол и посадил перед окнами своих покоев, - майа вплотную подошел к сжавшемуся в беззащитный комок эльфу и с опасной ухмылкой на красиво очерченных губах крепко обхватил мощной ладонью за талию, увлекая арфинга за собой. – Если тебе дорога жизнь и благополучие твоего старшенького бесконечно любимого братца, то ты пойдешь со мной и не будешь ставить мне неуместных и глупых, в твоей ситуации, условий. Как Я скажу, так и будет. Но все же, постарайся мне понравится этой ночью, тогда вопрос «на один раз» исчезнет сам собой, - он резко притянул слабо сопротивляющегося Ородрета к себе и впился в приоткрытые в праведном протесте губы жесткий поцелуем, поцелуем приспешника Моргота.
Крепко ухватив еще делающего какие-то слабые попытки сопротивления Артаресто за предплечье, Саурон чуть ли не волоком потащил эльфа в сторону раскидистых кустов можжевельника, образующих надежный полог как от дикого зверья, так и от любопытных глаз. Пробравшись к середине зарослей, оставляя на ветках клоки одежды, волос и кожи, Жестокий сорвал с плеч черный плащ и кинул его на землю
- Ложись! - почти что не рявкнул майа. – Попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель, то твои верные воочию увидят чем их лорд занимается по ночам.
Артаресто медленно опустился на землю и бесстрастно уставился на Саурона. Ему было уже все рано, что собрался делать Гортхауэр, а вот военачальнику Моргота наоборот доставляло несказанное удовольствие растерянность и замешательство эльфа.
- Давай договоримся, милорд арфинг, - Саурон присел на корточки между широко разведенных ног эльфа и стянул с себя рубашку, обнажая красивое мускулистое тело, покрытое сеткой тонких четких шрамов, образующих белесый рисунок на смуглой кожи. – Ни брыкаться и не шуметь – в твоих же интересах – а я постараюсь закончить быстро, - обнажив охотничий нож, майа, придушив эльфа, крепко сомкнув сильные пальцы на его горле, стал чертить кончиком лезвия тонкие едва заметные линии на вздымающийся груди жертвы. Но как ни старался он, страха в глазах Ородрета Саурон так и не увидел.
- У тебя превосходная выдержка, - похвала из уст темного звучала как-то слишком…странно даже страшно. – Признаю, я недооценил тебя. И да, ты прав, портить такую красоту ради одной ночи будет несправедливо по отношению к твоему роду. Ты придешь ко мне сам на третий день после полнолуния. И не забудь. В противном случае я знаю куда ты пошел и еще…знаю тайные ходы Нарготронда. Спасибо за эту информацию. Ты очень вовремя отрыл аванирэ, - майа легко наклонил голову в знак признательности, выглядевшей как полное издевательство и, крутанувшись на каблуках, исчез. Но до чуткого уха арфинга долетел легкий шелест перепончатых крыльев.
- Я… приду, - бледными губами произнес эльф, сгребая оставленный плащ в охапку и вдыхая полной грудью запах Саурона, запах, который заставлял сердце биться в бешенном ритме.

Глава 2

Артаресто вернулся в лагерь к тяжелому бледному рассвету – низкие грозовые тучи почти полностью скрыли небо. Солнце едва пробивалось сквозь черную пелену. В воздухе витал запах свежести и надвигающегося дождя.
Ородрет, постоянно вскидывая глаза на Севере и явно нервничая, едва дал время собраться и поесть эльфам, приказывая выдвигаться дальше, к Нарготронду. Он с полной уверенностью мог поклясться, что погони за ними не будет, но щемящая пустота в груди и тянущее предчувствие заставляли его двигаться быстрее. Лорд чувствовал неприкрытую ложь в ядовитых речах Саурона, он знал, что темный врал ему, говоря про сломанный аванирэ, знал, но… все же тревога не отпускала и Артаресто подгонял верных.
Высокий эльфийский лорд все-таки был выходцем из Третьего Дома и тоже мог считаться чародеем как и брат, но его сила была в другом. Он не обладал искусством Песен Силы, зато мог видеть будущее и читать потаенные мысли вне зависимости скрыты ли они аванирэ. С другой стороны, Ородрет прекрасно понимал, что Саурон мог и другими путями вызнать про город, хотя и вряд ли про тайные ходы в Нарготронд. Перед тем, как сдать Тол Сирион Артаресто позаботился о том, чтобы сжечь все бумаги, карты, письма. Он постарался уничтожить все, что хоть как-то могло помочь Тху в дальнейшей войне, хотя Минас Тирит сам по себе был прекрасным трофеем – крепость-ключ в другие земли.
Саурон был доволен, чувство торжества наполняло его изнутри, заставляя сердце стучать быстрее. Единственное, что он никак не мог понять, так это чему он больше радуется: взятой крепости или предстоящей встрече с этим наглым эльфом. Бывший лорд Тол Сириона, переименованного сейчас в Тол ин Гаурхот, Волчий остров, оказался интереснее, чем мог предположить темный военачальник. Взломать аванирэ у него не удалось даже, когда он был растерян и напуган. Это не могло не заинтересовать Саурона. Он любил коллекционировать особо крепкие орешки эльфийского рода. Прошлую его рыжую игрушку, забавно дергающуюся в цепях и кидающуюся обвинениями и проклятьями, почти с боем забрал Мелькор. И для чего? Что бы просто повесить на скале! Гортахуэр не одобрял многих идей своего Повелителя в отношении пленников, считая их бессмысленным бахвальством и расточительностью. Сколько еще можно было сделать «прекрасного» с этим упрямым эльфийским отродьем, считающим себя чуть ли не на ровне с Валар. А что в итоге? В итоге эльф сбежал, правда без руки, однако сия утрата, похоже, его не сильно огорчила. Но сейчас Саурон не собирался делиться. Эта игрушка будет только его и обладать он собирается ею полностью и во всех смыслах.
Когда Саурон закончил раздавать ценные указания оркам и эдайн, служившим ему, он прошелся по замку, осмотрев от подвалов, где теперь будут темницы до комнат на самых высоких этажах башен. Себе под кабинет он выбрал комнату лорда. Естественно, что никаких бумаг и карт он не обнаружил и вновь порадовался этому. Майа был бы крайне разочарован, если бы ему в качестве трофея остались ценные бумаги. Саурон все больше убеждался в том, что не ошибся в выборе нового развлечения. И на этот раз темный собирался растянет удовольствие, смакуя его словно дорогое прекрасное вино, став мудрее и опытнее. Гортхауэра перестала интересовать только ломка игрушки, теперь его пытки стали более изысканные и изощренные. И он их обязательно опробует на этом гордом лорде, который не так прост, тих и безобиден как хочет казаться.
Поход для небольшого отряда выдался на удивление легким. Эльфы часто останавливались на отдых, обрабатывая и перевязывая, начавшие заживать, раны. По дороге они не встретили ни одного отряда орков или других темных тварей, хотя обычно эти земли кишели разведчиками. Казалось, что их отряд кто-то охраняет.
Арфинг не верил о возможном приказе темного о неприкосновенности их отряда. Или не хотел верить? Но факт оставался фактом – на эльфов никто не нападал, никакие подозрительные кусты не становились внезапными лучниками, обстреливающими беженцев, тропы и тракты не оборачивались погоней, а милые цветочки так и оставались просто милыми безобидными цветочками. И всему этому безобразию не было другого логического объяснения как только приказ о ненападении.
К Нарготронду они добрались быстро, хотя и прошли весь путь пешком. Еще за день пути к городу, их встретили верные Финрода и сам король Инголдо. Артаресто заранее послал брату зов по осанвэ. Фелагунд был искренне рад видеть брата живым и относительно здоровым. Златовласый король, спрыгнув с лошади, тут же заключил Артаресто в крепкие объятия, прижимая к себе.
-Брат, я так рад, что вы живы! Почему ты не послал мне зов раньше! До нас долетели вести, что Тол Сирион взят и все защитники перебиты!
Артаресто смущенно смотрел на брата:
-Прости, я и вправду заставил тебя волноваться. Я подумал послать зов только вчера, а мог бы и пораньше это сделать.
Ородрет прекрасно понимал, что его мысли слишком были заняты Сауроном, его поступком, их договором и беспокойствами, связанными с переходом. Но тут же всплыла и легкая обида на периферии сознания. Брат сам не послал ему зов, не поинтересовался живы ли они вообще, хотя про взятие Тол Сириона, как он сам и сказал, прекрасно осведомлен. Артаресто поморщился, отгоняя эту предательскую мысль и улыбнулся Финроду.
- Я очень устал и сейчас отдал бы все за горячий ужин и теплую постель, - прищурился эльф, смотря на брата.
Инголдо тут же понимающе кивнул, помог брату сесть в седло своего коня и сам вспрыгнул следом.
- После ужина, я попрошу тебя рассказать мне подробно, что случилось, - Финрод одной рукой прижал Артаресто к своей груди, а другой тронул поводья коня, отправляя его к городу.
Пока они ехали до города, Ородрет успел согреться в руках брата и задремал. Проснулся он уже в большой уютной комнате, на широкой кровати, раздетый и бережно укрытый братом. Он проспал почти сутки и сейчас был выспавшийся и спокойный. Артаресто потянулся, медленно сполз с кровати и отправился в купальню. И только погрузившись в горячую воду, он осознал, что совершенно не помнить какой сегодня день. Может он уже пропустил встречу с Сауроном, а нарушать договор, лорд не хотел.
«Инголдо, доброе утро,» - осторожно коснулся осанвэ брата Артаресто, - «а я долго спал? Какой сегодня день?»
«Братик, ты проснулся,» - сразу же послышался ответ Инголдо - «Хорош ты спать, сегодня второй день новолуния»
Артаресто перевел дыхание, у него есть еще один день в запасе до встречи с Сауроном.

****
Золотые часы в деревянном обрамлении отбили полдень, эхом отдаваясь гулкими ударами в груди арфинга. Бывший лорд Тол Сириона медленно поднял глаза от книги, покоящейся на чуть подрагивающих от волнения коленях, и невидящем взором уставился в тлеющий камин.
«Ты придешь ко мне сам… ты придешь сам…ты придешь…сам…сам…сам…» - удаляющимся эхом бились в ушах тяжелые слова темного. Глаза арфинга, устремленные в догорающие угли, расширились – ему показалось, что в глубине камина горят два ало-желтых глаза с тонкими нитями вертикальных зрачков. Лорд с трудом разомкнул губы и едва слышно произнес: - Я приду… сегодня… в полночь… Саурон…
Как только эти слова прозвучали, в покоях воцарилась глухая тишина, разрушаемая лишь гулкими ударами сердца. Раскрытая на середине книга, соскочив с колен, ненужным хламом лежала у ножки кресла. Эльф четко слышал, как бьется его сердце, барабанной дробью отдаваясь в ушах. Механический скрежет и резкий, оглушительный удар часов разорвал колдовскую сеть, развеивая ее по углам комнаты. Артаресто, наконец, дернул головой, сгоняя странное оцепенение и отвел глаза от углей камина.
- Хватит оттягивать время, - улыбнулся он, поднимая с пола забытую, ставшую ненужной книгу и любовно пробегаясь тонкими пальцами по растрепанному корешку
– Пора собираться. Еще немного и я начну шарахаться от собственной тени. Глупо, - Ородрет, заплел тонкую тугую косицу, закрепив ее с двух сторон – у уха и на конце пряди, и резким движением отрезал ее.
– На память. Брату, - проговорил эльф, закладывая косицей книгу и оставляя ее на столе.