Утренние пробки являются хорошим предлогом для разглядывания местности за окном (выведено опытным путем). Особенно хорошо это занятие происходит, когда сидишь на пятой точке ровно, и тебя подпирают разными частями тела. Сегодня углядел, притом опять же, вывеска появилась недавно, потому что раньше я ее не видел. Детская обувь и аксессуары «ОБУВАНЬЧИК»
P.S. Скоро придется вводить отдельный тег "Прелести и нелепицы нашего городка"
Сегодняшней день открывает начало последний рабочей недели на старом месте. Утром закрадывалась непристойная мысль, что можно и как бы уже не ходить на работу. Но подумав, что своей выходкой я подведу хороших теток из бухгалтерии, насчитывающих увольнительные мне раньше срока, я, скрепя сердцем, поплелся на работу, но позволил себе опоздать на 30 минут. А погода совершенно не рабочая – легкий снег хлопьями и мягкий морозец. Плюнуть на все и пойти в лес. К дубу. Может так, и сделаю в конце недели. Терять уже нечего.
Нет, как я могу учить этого человека графическому дизайну, если она не понимает даже куда надо тыкать? Научи работать в Photoshop. Ха, легко сказать, да тяжело сделать. Я уже не знаю, как объяснить, что и куда нужно для того, чтобы просто переместить картинку на чистый лист, не говоря уже о сложности цветокоррекции и прочих заморочках. Я уже не вдаюсь в пикантные подробности различия растровой и векторной графики и их обработки. Все равно не поймет. Блондинка же. Как только подал заявления на увольнение, то началась веселая жизнь. Второй день с меня не слезают. Хотят все и сразу. А то, как же, уйду и не передам свои знания другому. Так этот другой ни хрена делать не хочет и не может.
Достали на работе! И директор, и зам, и новое начальство. Написал заявление на расчет. Свершилось. 3, 5 года работал в академии. Хватит гнуть спину на тех, кому приходиться постоянно доказывать, что ты не баран.
Продолжаем тему новых шикарных названий, над которыми можно зависать несколько часов и поднимать себе настроение.
1. На мосту вывесили большой стенд рекламы новой марки Volkswagen «Жук живьем». Долго стоял и размышлял на тему: Жук – производное от «насекомое» или Жук – сокращение от «Жуков»? Первое – неинтересно, второе – весьма опасно для здоровья того, кто попытается предоставить Жука. Это я как Жуков говорю. 2. Любимая Виагра (что-то она на моем пути часто попадаться начала?). «Виагра. 100 таблеток. Звоните. *далее номер телефона*»
Какой черт дернул меня посмотреть ВК по телевизионному каналу?! Мало того, что после режиссерки, я не могу смотреть сокращенную версию – кадров не хватает, так еще перевод, сделанный специально для этого канала убил наповал. Если мне не изменяет память, то в оригинале, когда Фродо приходит в «Гарцующий пончик…простите, вырвалось…пони», то представляется Маслютику мистером Андерхилом. Так вот в этом милом переводе он представился сэром Подхолмсом.
Плетение ловцов становится поистине заразным, но весьма увлекательным занятием. Решил сам попробовать что-нибудь сваять. Попробовал. Вышло и весьма неплохо. Мастерство не пропьешь. За плечами 10 лет работы с бисером. И 15 лет плетения рыболовных сетей, вентерей и телевизоров. Один раз замахнулся даже на невод. Два месяца работы и 6 килограмм рыбы. Плетение сетей мне нравится гораздо больше, чем изгаляться с бисером. Итак, первый ловец ушел сегодня хорошему человеку. Жаль, не успел его отфотографировать – человеку срочно нужно было. Теперь надо заскочить за нитками и основами, и поставить это дело на производство. Сеть – это, конечно, хорошо, но на праздник ее не подаришь, а если и вручишь ее, то могут понять неправильно.
Легенда народа лакота
читать дальшеПо одной из древних легенд, старейшина индейского народа лакота взошёл на гору, и там у него было видение, в котором к нему явился древний учитель мудрости в обличье паука. Пока они разговаривали, паук согнул ветвь старой ивы в кольцо и, украсив его пером птицы, стал плести вокруг кольца паутину. Он говорил о том, что этот ивовый круг символизирует круг жизни человека: младенец рождается, вырастает, вступает во взрослую жизнь. Потом он начинает стареть и берёт на себя заботу о новых младенцах. Так круг замыкается. Обруч из лозы также символизирует жизненный путь человека. Говоря это, паук плёл свою паутину, и только в её центре осталось отверстие. Тогда он сказал: «Есть множество дорог по которым двигается человек — каждый сам выбирает свой путь. И в каждый момент жизни человеком владеют страсти. Если они добрые — то направляют его по верному пути, а если они злые — человек идёт по ложному пути. Паутина — это идеальный круг, но в самом центре есть отверстие. Добрые мысли пройдут через центр к человеку. Злые мысли запутаются в паутине и исчезнут с рассветом».
Погода совершенно не радует. Уже на этой недели начнется календарная зима, а снега не видать. За окном мгла и мелкий дождь. К ночи подмораживает, но от этого ситуация не меняется. Чертовски хочется снега и новогодних безумств. Усталость накапливается. С каждым днем все труднее просыпаюсь, хотя ложусь довольно рано. Конец года – тяжелое время, особенно сейчас, когда идет переломный момент в моей карьере. На следующей неделе все решиться. Ненавижу подвешенную ситуацию.
Как это обычно бывает или бедный Йорик Даже не Йорик, а Инголдо. Мало найдешь вкусных, хороших фиков, где бы этого прекрасного редкого представителя Третьего Дома не заставили трагически скончаться, даже если сам представитель этого совершенно не хочет. И вообще, последнее время мода пошла на жесть. Только жесть, только хардкор! Завод по производству ванили и сахара закрыт за неуплату налогов. И ХЭ уже не в моде. А все это навеяно разговором с Куруфинвэ. Итак, прошу любить и жаловать - стёб собственной персоной.
Название: Разговор почти каноничного автора и Финдарато Инголдо Жанр: Стеб Фандом: Сильмариллион Предупреждение: А я предупреждала
читать дальшеАвтор (вдохновенно в пустоту): в следующий раз я его убью! Инголдо (осторожно): А может не надо меня убивать? Автор (оборачиваясь): Я сказал надо, значит придется умирать.
Инголдо обреченно вздыхает. Да, выбора Автор ему, как всегда не предоставил.
Инголдо (вновь предпринимая попытку): А может в это раз без жести? Автор (гордо, беря в руки перо): О нет, не будет мимими и няняня. Я всегда против. Инголдо (удивленно): Ты? Против …эээ..как это… мимими? Автор (смущенно, но пытаясь сохранить лицо): Ну да. И вообще, что ты возмущаешься? Скажи еще, что тебе не нравится! Инголдо (немного в растеренности): Ээээ, не нравится вообще-то. Автор (задумчиво): Саурона что ли позвать? Инголдо (пятясь): аАможет не надо? Автор (начиная вдохновенно писать): О да, детка, надо, надо!
Работаю пока один. Дверь тихо открывается, заходит Влад в грязной камуфляже, черных перчатка, измазанный в саже и защитным сварочном шлеме с поднятым забралом и с ходу, от двери выдает мне вопрос: - Как образовались Гиблые Болота? Они же сражались перед стенами Мордора и не могли чавкать по грязи изначально. Как? Я ему: - Битва была на твердой поверхности, потом, когда сила кольца притупилась, а Саурон пошел отлеживаться, землю, как оскверненную, затопило болотами. И…это, красиво выглядишь, - опускаю на нем забрало. - Да мы занимаемся гномьей…даже не гновьей, а работай под покровительством Саурона. Наш препод – истинный Саурон. - Короче, ты выполз на свет из темниц Тол-ин-Гаурхота. - Вроде того. - Ну тогда ползи обратно.
читать дальше …Солнце несмелыми лучами, дрожащими при каждом громком звуке, скользило по яркой зелени листвы, отражаясь от нее и разбегаясь искрами цвета розового речного жемчуга. Лошади фыркали, вдыхая пьянящий рассветный воздух, наполненный отголосками прошедшей ночи, свежим запахом трав и сыростью лесной земли. Их мокрые от росы копыта уверенно ступали по незаметной лесной тропке. Менегрот остался позади, прощаясь с нами радостными звуками горна и громкими криками синдар, возвещавших всей округе о нашем уходе. Я поморщился, осаживая коня и оборачиваясь на ликующую столицу. - Страх перед Первым Домом порождает раболепство и неуверенность в собственных силах, - тихо проговорил ты, уставши прикрывая глаза. – Не так я представлял данный разговор. - Действуя по своему представлению, ты бы давно уже куковал в темнице в обнимку с крысами. Поверь, уж от этого удовольствия Тингол не отказался бы, - хохотнул Тьелкормо, проезжая мимо и бросая кокетливые взгляды на Лютиэнь, окруженную надежной охраной. - Дипломатию еще никто не отменял, - ты не собирался сдаваться и тронул коня, в надежде догнать Красавчика, но я остановил тебя, властно и твердо перехватив повод из твоих рук. - Так или иначе, но обет выполнен. Страх – центробежная сила Власти и в руках опытного правителя имеет весомое преимущество. Для самодура Синголло, видящего не дальше своего собственного носа, этот метод самый верный. А раскланиваться и петь друг другу дифирамбы, но в итоге остаться ни с чем - не лучший вариант, - я смотрел в твои глаза до тех пор, пока ты не опустил взгляд. - Отец прав, кузен, - Атаринкэ погнал коня, направляя его прямым ходом к Охотнику, гарцевавшему уже в числе охранников принцессы. Подбоченившись, феанарион скептически хмыкнул и, ускорив шаг лошади, поравнялся с братом. Резкий, незаметный наклон через седло и мимолетное движение кончиком остро отточенного боевого ножа. А далее все по накатанной. Тьелкормо, красуясь павлином, сделал неосторожное движение и подрезанная подпруга, не выдержав натяжение, лопнула. Седло, скользя по шелковой попоне, съехало со спины лошади вместе с всадником. Атаринкэ довольно улыбнулся, внимательно слушая эпитеты, раздающиеся из кустов. – Но проблема теперь стоит другая – удержать одного загулявшего кота от соблазна, - фыркнул, сдерживая смешок пятый феанарион. - Это кто здесь кот?! – обиженно выкрикнул Тьелко, выпутавшись из стремян и поднявшись на ноги, со всей любовью смотря на Искусника. – Она мне нравится, и я хочу… -…красивую игрушку, маленький ребенок, - закончил за него Куруфинвэ, втаскивая Туркофинвэ в свое седло впереди себя, крепко обнимая брата за талию, чтобы тот, ненароком не утек. – Только игрушка не твоя и за порчу имущества тебе «спасибо» не скажут. Красавчик, надувшись как мышь на крупу, замолчал и притих, избавив остальных от необходимости слежки. Радовало и то, что, вопреки ожиданиям, дева проявляла спокойствие. Мерно разговаривая с окружающими ее стражниками, она временами поглядывала на тебя и украдкой благодарно улыбалась. Ее мечтательная улыбка прогоняла прочь усталость и вселяла радужные надежды. - Домой, - выдохнул ты, повернувшись ко мне. – Феанаро, мы едем домой и это самое прекрасное. - До крепости еще добраться надо, - пробурчал я, отдав тебе поводья и выстраиваясь цепочкой. - А это уже другой разговор, - загадочно улыбнулся ты, становясь сзади меня и подгоняя легконогого коня переливчатым присвистом…
… Мягкий пружинистый мох, пропитанный запахом палой листвы, поздних ягод и грибов, служил прекрасным ложем. Теплые плащи надежно скрывали от посторонних любопытных глаз, пытливо стрелявших в нашу сторону. Протяжное ржание коней, неподалеку ходивших у небольшого лесного озерца, разбивали чистый прозрачный воздух, отвлекая от других звуков, наполняющих ночь глухими стонами. - Ты прекрасен, - прошептал я тебе в губы, даря яростный поцелуй. – Государь для народа, а для меня любимый племянник, - я покрывал твое тело жаркими поцелуями, чередовавшимися с легкими укусами, оставляющими на белой мраморной коже яркие следы. – Ты самый нежный любовник, что был когда-либо у меня. И самый желанный. - Я знаю. Но эта страсть и огонь только для тебя, Мастер, - улыбнулся ты, выгибаясь в моих руках и в порыве любовной горячки цепляясь за плащ, стаскивая его с наших тел, открывая интересную картину. Реакцию на происходящее событие долго ждать не пришлось. Сзади сразу же раздался одобряющий свист, заглушивший ржание коней и ехидные комментарии. - Отец, а посади-ка ты его на себя, - Тьелко отложил в сторону поздний ужин и метнулся вперед, занимая лучшие места для просмотра спектакля. – Эй, Златовласка, всадником удержишься? Или этот жеребец слишком ретив для тебя? Я медленно поднялся, укрывая тебя плащом и, направился к столпившемуся народу. - Ну и? – грозно протянул я. – Кто желает мне дать совет, как и в каких позах заниматься любовью, пусть выйдет вперед. Я посмотрю на этого смелого умника и, возможно, посоветую ему придержать язык за зубами, чтобы впоследствии не лишиться важного органа во всем организме. Любопытных и ценителей прекрасного как ветром сдуло. Неожиданно нашлось неотложное занятие для каждого воина, включая Эдрахиля и Лютиэнь. Красавчик, поняв, что сболтнул лишнее, задумчиво поднял глаза к небу и, взяв лук, молча удалился на охоту…
…Граница Дориата осталась далеко позади. Завеса, невидимой стеной, защищающая королевство Синголло, приоткрылась, благополучно выпуская нас из-под купола силы, давая свободу в передвижении и возвращая необходимость чрезвычайной осторожности. Особо мнительные нолдор, в частности Тьелкормо, впоследствии, жаловались на стоянке, что видели страшные сверкающие глаза и почувствовали странный пинок под зад. Я лишь улыбнулся, выслушивая небылицы своего народа, не став говорить, что так оно и было на самом деле. Нас выпроваживали, опасаясь, что вместе с любимой доченькой мы прихватим еще и корону Менегрота, обожаемую больше родной крови. Раскидистые деревья встречались все реже, а вскоре и вовсе исчезли, уступая место мелкому кустарнику, обширному простору и нещадному жаркому солнцу, заливающему горизонт пока еще приятно теплыми рассветными лучами. Впереди раскинулась широкая степь, напоминающая по своему величию и великолепию море. Ветер, больше не сдерживаемый ничем, вольно гулял, прижимая к земле спелые колосья разнотравья. Лошади, путаясь ногами в высокой траве, доходившей им в некоторых местах до груди, шли медленно, тщательно выбирая ведомые только им одним тропки. При каждом неосторожном шаге из травы что-то вспархивало, стрекотало и тренькало. А в ярком синем небе крохотной точкой метался жаворонок. К полудню, измучившись под лучами палящего светила и сварившись в накалившихся добела доспехах, мы решили сделать привал. Лютиэнь, решительно закатав рукава богатого парадного платья, подобрав тяжелый подол и вооружившись котелком, отправилась в сопровождении охраны, на поиски питьевой воды. Атаринкэ и Эдрахиль, переругиваясь и, бросая друг на друга гневные взгляды, выкашивали траву, приготавливая место под костер. Турко, спешившись и, расседлав коня, кинув потную попону на траву и плюхнувшись на нее, со скептическим видом наблюдал за работой военачальника и брата. - Искусник, размахивай мечом резче, - на губах Красавчика заиграла ехидная усмешка. – От плеча руби. - Зачем? – нахмурился Атаринкэ, вонзив клинок в твердую сухую землю и, тяжело дыша, вытирая со лба пот тыльной стороной ладони. – Лучше бы помог деве и натаскал воды, чем без толку сидеть и умничать. - У девы есть стража, - сорвав колосок и зажав его в зубах, отозвался Охотник. – И верные натаскают, а я не причисляюсь к охране принцессы. К тому же, зря, что ли мы их при себе терпим и кормим? А мне и тут хорошо. Нет, правда, Курво, руби от плеча, наотмашь. Тогда сделаешь сразу два полезных дела – быстрее расчистишь место для кострища и освободишь должность военачальника Нарготронда. При таком сильном, даже случайном ударе Эдрахиля уже ничто тогда не спасет. - Принц Куруфин, - Эдрахиль спокойно повернулся к феанариону, - доделаешь один. Да и работы здесь осталось на несколько хороших ударов. А дальше можно уносить скошенную траву в сторону, выкладывать кострище приготовленными камнями и разводить костер, - отложив блестящий от липкого сока травы клинок в сторону, военачальник, натянул латные перчатки и направился к Охотнику. – Значит, ничего не спасет? – процедил он сквозь зубы. – Освободить место? О благополучии младшего брата печешься, принц? Лучше о себе подумай. Это тебя ничто не спасет, гад ползучий! Тьелко, не ожидав подобного масштаба действий, подпрыгнув на месте, ловко перекувырнулся и встал на ноги: - Ой, водичку принесли! – и с этими словами третий принц Первого Дома метнулся к потному, источающему прохладу котелку со студеной родниковой водой…
… На костре булькало жаркое из перепелок и съедобных кореньев, в лагере разносился задорный смех и красивое пение. Воины, раздевшись, отложив в сторону оружие, вповалку лежали на траве, решив переждать жару и не трястись в седле по солнцепеку. Ты же не находил себе места. Достав из дорожной сумки флейту, ты, подхватив легкий шелковый плащ, ушел в сторону, подальше от скопления народа. Я, передернув плечами, пошел следом за тобой. - Эй, спиногрыз, - нагнав тебя в несколько размашистых шагов, я резко развернул, крепко держа тебя за плечо. – Что-то не так? - Не знаю, - честно признался ты. – Феанаро, я чувствую. В груди жмет. И холодно. Если не успеем попрощаться, знай я… - Дурак! – я тряхнул тебя, прижимая к своей груди. – Просто накопившаяся усталость. Просто тоска по дому. Волнение о своем народе, оставленным под присмотром твоего малахольного братца. И все. - Дослушай меня. В отличие от тебя, я предвижу будущее и ощущаю гибель, - ты выкрутился из моих объятий и, сложив руки на груди, серьезно на меня посмотрел: - Артаресто хороший советник и верный брат, но он, увы, не король. Я хочу, чтобы ты принял венец Нарготронда и удержал мой город, во чтобы то ни стало. Выгодное место. Богатая земля. Запасов в крепости хватить на долгие годы осады. Река охраняет город. Ни в коем случае, не строй мост. Любая преграда воде обрушит гнев Ульмо. - Ты ненормальный, - я гневно сплюнул, сверля тебя взглядом. Во мне боролись две силы. Первая нашептывала повалить тебя в траву и выбить по средством горячих ласк из твоей головы дурные мысли. А вторая советовала прислушаться к твоим словам. - Весь в тебя, дядюшка, - грустно улыбнулся ты, обвивая меня рукой за шею. – Феанаро, ты единственный, кого я так любил, и буду любить, даже в Чертогах…
… Погода испортилась слишком быстро и слишком странно. Яркое солнце заполонили тяжелые низкие свинцовые тучи. Полусумрак черным саваном опустился на степь. Ветер сменил направление и теперь дул с Севера, неся с собой запах гари и медный привкус крови. Сильные неконтролируемые порывы раздули костер. Огонь, выйдя из обложенного камнями круга, с завидной скоростью перекинулся на высокую траву, с жадностью голодного зверя пожирая ее. Задремавшие под жаркими лучами солнца воины, растерянно поднимались на ноги, с медлительностью тролля собирая свое вооружение. Я метнулся к жалобно ржавшей лошади, пытаясь отыскать в поднявшейся суматохе глазами тебя. Резкий удар сбил меня с ног. Кубарем, отлетев в сторону, я поднял разбитую от падения голову и встретился с зелеными глазами … волколака. Из оскаленной пасти твари, усеянной острыми, как тяжелые боевые ножи, клыками, капала зеленая ядовитая слюна. Зверь медленно сучил передними лапами, готовясь к прыжку, нацеливаясь в мое горло. Я приподнялся, смахивая кровь, струящуюся из разбитой брови, и достал нож: - Ну что, красавец, потанцуем? – хмыкнул я, играя тяжелым клинком, перекидывая его в ладони для меткого броска в цель. Волколак подобрался и прыгнул. Нож, сделав петлю в поступательном движении, рассекая воздух, полетел прямо в грудь зверю… - Феанаро, он сзади! - твой встревоженный крик обрывается судорожным всхлипом. Зверь, метнувшись в сторону, невредимым ушел от удара и исчез, прикрываемый сумраком непогоды. Твоя светлая фигура выделялась на фоне надвигающейся ночи. Волосы разметались и спутанной волной падали на плечи. Ты растерянно прижал руку к груди и пошатнулся, осаживаясь на колени. В твоем теле, в самом сердце, вогнанный по тяжелую массивную рукоять, оканчивающуюся восьмиконечной звездой, торчал нож. Я вскочил на ватные ноги и подошел к тебе. - Я же говорил…- откашлявшись, простонал ты, смотря на меня стекленеющими глазами, в которых застыла вечная весна. - Ты…зачем? – я не мог поверить, что это со мной. Что я держу на руках тебя, заливающегося горячей кровью. - Не хотел, чтобы ты погиб и вновь оставил меня, - вымученно улыбнулся ты. – Поцелуй меня, - ты перехватываешь мою ладонь и кладешь на рукоять ножа. - Если вынуть нож, то ты…- я не смог договорить. Злые слезы бездействия текли по моим щекам. - Я знаю. Поэтому и прошу поцеловать меня, - ты провел ладонью по моей щеке, стирая влажную дорожку. – Ты плакал на моей памяти только один раз – когда погиб дед, - легкая дрожь прошла по твоему телу, заставляя его болезненно выгнуться. Я наклоняюсь над тобой и, впившись в губы жестким отчаянным поцелуем, с силой выдернул сталь из твоей груди. Раздался противный шлепок. Кровь мощной струей брызнула вверх. Я почувствовал, как твои губы холодеют, а в уголках рта появилась кровавая пена. Закончив поцелуй, я опустил на траву уже мертвое тело. - Я так просто не отпущу тебя, мой король! – прошипел я, яростно сжимая в руке окровавленный нож. Шатаясь и едва переставляя ноги, я побрел мимо всполошенного войска, не замечания никого. - Отец! – кто-то, кажется, Атаринкэ пытался дозваться до меня. - Отец, не делай глупостей. Отец! Отойдя на довольно приличное расстояние, я засмеялся, запрокидывая голову к небу. -Тебе все равно не отнять мою любовь. Как ты не старайся, Намо, но мы будем вместе по воле твоей или против нее, - я размахнулся и ударил ножом с твоей спекшейся кровью на лезвии, себя в грудь…
… Очнулся я от того, что яркий луч солнца скользит по моему лицу. Я поморщился и, простонав что-то неразборчивое, открыл глаза. Память быстро вернула меня к реальности. Рука сразу же метнулась к груди, которая по всем законам должна быть пробита. - Тебе не сбежать второй раз, Мастер. Ты должен понести наказание за своеволие и нарушение уставов Мандоса, - призрачная фигура Намо, закутанная в темно-сиреневый плащ, воплотилась передо мной. Вала разжал ладонь и бросил к моим ногам обломки ножа. – Как бы ты ни старался уйти, ты останешься жить. Ни сталь, ни зверь, ни огонь или вода, ни личное желание не лишат тебя жизни. Твоя кара – влачить существование в Среднеземье до скончания Мира и видеть, как гибнут в огне войны города и страны, как падут один за другим твои сыновья, разрушаемые твоей же Клятвой. Я проклинаю тебя Жизнью, мой дорогой Мастер. - Нет! – я рыкнул, сжав до белизны костяшек рукоять расколотого ножа. – Будь ты проклят, Мандос! - Увы, Феанаро, твои слова сейчас сделают хуже только самому себе. Прощай, горделивый Мастер и постарайся забыть златоволосого короля. Он уже никогда не будет твоим. - А вот это мы еще посмотрим, Судья! – выкрикнул я вслед светлеющей и исчезающей фигуре Намо. – Каждый сам строит свою судьбу, и ты не вправе распоряжаться моим сердцем! Я найду способ, пусть для этого мне придется потратить не одну эпоху...
В Юго-Западном районе, не далеко от моего дома, открылся новый суши-бар. Не знаю, что там за ассортимент и как готовят, но меня вынесло с одного названия этого прекрасного заведения. Теперь как проезжаю мимо, стараюсь взглянуть на вывеску и поднять себе настроение перед работой. Суши-бар «Сушин Сын» - так гласит надпись на двери кафе.
Мое любимое начальство увольняется и завтра последний день, когда я работаю под ее руководством. Жаль. Теперь надо мной будет 23-летняя девица, проработавшая в библиотеке от силы год. Моя гордость не позволяет такого. Не допущу, чтобы кто-то неопытный и младше меня понукал мной. Теперь сам, с подачи, пока еще моего начальства, бегаю, ищу новую работу, но в этой же сфере деятельности.
В ноябре исполняется 35 лет легендарному и культовому советскому фильму «Д’Артаньян и три мушкетера». Немало грязи было вылито на этот музыкальный фильм, но и немало похвалы. В любом случае, побьюсь об заклад, каждый хоть раз смотрел фильм. По случаю хотелось бы перечислить некоторые интересные факты.
История, рассказанная Дюма, посвящена приключениям д'Артаньяна и его друзей в период между 1625 и 1628 годами. Это традиционный роман с продолжением, роман-фельетон: глава обрывалась на самом интересном месте, чтобы читатель с нетерпением ждал продолжения.
Поскольку Дюма платили в газете построчно, он изобрел Гримо - слугу Атоса, который изъяснялся исключительно односложно. Таким образом, строчка, на которой стояло одно слово "да" или "нет", оплачивалась точно так же, как и полная мыслей.
Первоначально в рукописи стояло имя д'Артаньяна - Натаниэль. Оно не понравилось издателям и было вычеркнуто.
"Воспоминания", о которых Дюма говорит в предисловии, будто он просто опубликовал их в виде книги, по его словам, написаны графом де ла Фер. То есть, если говорить языком литературоведов, именно Атос является рассказчиком в "Трех мушкетерах".
Прототипы персонажей
Д'Артаньян, главный герой романа "Три мушкетера", - лицо историческое. Основным источником для этого романа послужила напечатанная в Голландии в 1701 году книга Куртиля де Сандра под названием "Мемуары господина д'Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащие множество частных и секретных вещей, которые произошли в царствование Людовика Великого". Имена трех мушкетеров - Атоса, Портоса, Арамиса, - с которыми Дюма познакомился в книге Сандра, вызвали у него недоумение. Он предполагал, что с помощью этих псевдонимов Сандра скрыл имена хорошо известных лиц. На самом же деле эти три героя действительно существовали. Книга Сандра вышла в свет примерно через тридцать лет после смерти д'Артаньяна, и автор писал вымышленные мемуары своего героя, пользуясь подлинными документами о жизни и служебной деятельности д'Артаньяна и его трех друзей-мушкетеров. Однако к действительным фактам Сандра присоединил немалую долю литературного вымысла. Так, например, у Сандра говорится, что три мушкетера были братьями, между тем как ему отлично было известно, что они происходили из различных дворянских семей и носили разные фамилии.
д'Артаньян -Шарль де Батц-Кастельмор, граф д'Артаньян (фр. Charles de Batz de Castelmore, comte d'Artagnan, 1613-1673) - гасконец и мушкетёр, также погибший при осаде Маастрихта, как и книжный герой. Но он жил не в эпоху Ришельё, а при Мазарини (в 1626 ему было не 18 лет, а только 13), маршалом не был и носил титул графа, тогда как персонаж менее знатен, хотя и стал маршалом. Настоящий д'Артаньян стал мушкетёром в 1644, был доверенным человеком Мазарини во время Фронды, участвовал в аресте Фуке, погиб в битве при Маастрихте в 1673 году.
Атос -Арман де Силлег д'Атоз д'Отвьель (фр. Armand de Sillegue d'Athos d'Autevielle, 1615-1643) - Этот юноша, являвшийся племянником де Трувиля, носил имя сеньора д'Атоса - по названию небольшого местечка, когда-то греческой колонии, около города Советтр-де-Беарн.Известно, что он был смертельно ранен во время стычки у рынка Пре-о-Клерк и умер некоторое время спустя - 21 декабря 1643 года...
Портос - Исаак де Порто (фр. Isaac de Portau, 1617-1712) - Резиденцией мессира Исаака де Порто, которого романист перекрестил в Портоса, должно быть из-за рифмы, служил массивный замок в Ланне - одном из плато, возвышающемся над долиной Барету. Исаак де Порто, совсем не такой бедняк, каким его сделал А. Дюма, был знаком с д'Артаньяном во время службы в гвардии. Мушкетером он стал в год смерти Атоса - в 1643. А это значит, что они вряд ли сражались рука об руку. Да и все четверо мушкетеров могли быть вместе всего лишь на протяжении нескольких месяцев 1643 года.
Арамис - Анри д'Арамитц (фр. Henri d'Aramitz, 1615-?) - дворянин, светский аббат в сенешальстве Олорон, зачисленный в 1640 г. в мушкетёрскую роту, которой командовал его дядя. Вопреки А. Дюма он никогда не был епископом, а являлся светским аббатом. До наших дней от его аббатства сохранился серый каменный портал, увенчанный стрелой свода. Сюда близкий друг д'Артаньяна, неизменный его соратник по битвам и дуэлям, удалился в 1655 году, после пятнадцати лет военной службы. Жилвместе с женой и четырьмя детьми в долине Бартон, где неподалеку от Ларена в Пиренеях, на скале громоздился великолепный его замок.
Миледи - ее прототипом считается графиня Люси Карлайл, брошенная любовница Бэкингема, из ревности ставшая агентом Ришелье.
Рошфор - использован образ человека, фигурировавшего в "Воспоминаниях д'Артаньяна" под фамилией Роне.
Арман-Жан Де Пейре, граф Де Тревиль - лицо не вымышленное. Сын торговца, бедняк, он сделал блестящую карьеру, принял командование мушкетёрами (правда, лишь в 1634 году) и дожил до 1672 года.Трувиль действительно пользовался большим влиянием. Славился он и способностью с одного взгляда распознавать искусного фехтовальщика и вербовать в свою роту самых храбрых офицеров. Благодаря его покровительству в число мушкетеров был приняты прототипы мушкетеров.