Двум смертям не бывать, От одной не сбежать. (с)
Карета королевского советника, в тайне промышляющего чёрной магией, завязала в болоте. Колдун был в бешенстве, но ему ничего не оставалось, как послать кучера разбираться с увязшими в грязи колёсами, и отправиться в небольшой городок, чтобы переночевать в таверне.
Открыв дверь кареты, колдун брезгливо посмотрел на бездорожье и едва заметную тропинку, ведущую к воротам городка, давно уже забытого и королём, и богом. Но делать было нечего. Ночевать в карете, в обществе кучера, пытающегося починить спицу колеса, не представлялось возможным. Карл медленно спустился со ступеньки и, завернувшись в чёрный плащ, быстрым шагом отправился к воротам.
Найти таверну не составило никакого труда - она располагалась почти сразу же за приоткрытыми городскими воротами, отделяющими поселение от дикого края. Колдун выбрал самый угловой стол и, не снимая капюшона, чтобы не выдавать знатное происхождение, стал ждать хозяина таверны, постукивая о столешницу кинжалом "милосердия", спрятанным в рукаве.читать дальше
Карл напряжённо следил за священником, крепко сжимающим священную книгу. В руке колдуна смертоносным блеском в тусклом свете таверны вспыхнул кинжал "милосердия", готовый в любой момент расставить приоритеты в споре. Колдовать Карл не считал нужным, недооценив угрозу, исходящую от священника.
Священник резко обошёл колдуна и, встав против света, выкинул вперёд руки с плотно сжатой в ладонях книгой. Карл дёрнулся, поддаваясь назад. Инстинктивно, забыв об осторожности, советник сделал запрещённый пас рукой, используемый при обращении к тёмным силам. Это движение с потрохами выдало Карла.
Советник резко вскочил, желая убраться из таверны, пока ещё представлялась такая возможность, но священник, отбросив книгу в сторону, цепко ухватил колдуна за ворот дорогого, изысканного камзола, притягивая к себе. Карл не ожидал, что в этом невысоком, худощавом создании-в-чёрном будет столько силы. Клинок мгновенно выскочил из широкого рукава. Ловко переловив его за остриё и развернув рукоятью к себе, советник направил тонкое лезвие в горло священника, ехидно улыбаясь.
Тюрьма располагаюсь в самой отдаленной части городка и из небольших решетчатых окошек отрывала живописный вид на болтающуюся на ветру виселицу. Всю дорогу священник отчетливо видел перед глазами протянутую руку с острыми, как бритва, когтями и голос, шепчущий, "следуй за мной и обретёшь всё, что пожелаешь".
Карл, прикрыв глаза, лежал на жёсткой деревянной скамье. Под ногами было месиво из давно сгнившей соломы. Советник в процессе транспортировки лишился не только оружия и денег, но и одежды. Достопочтенные стражи оставили на нем лишь рубашку и штаны, посчитав, что слишком дорогой костюм больше не понадобится. Скрип двери и почтительная речь, доносившаяся из гулкого коридора, заставили колдуна приподняться на локте в ожидании визитёра. Карл понимал свою ошибку, но твёрдо решил прикрываться высоким положением, какие бы методы допроса к нему не применялись.
Решительными быстрыми шагами, в развевающейся чёрной хламиде и с напряжённым лицом в камеру зашёл священник. Падре крепко сжимал в руке фолиант, служащий ему оберегом от воздействия тёмных чар. Священник всей душой хотел вывести колдуна на чистую воду, заставив последнего лично признаться во всех грехах.
Дождавшись, пока священник вплотную приблизится к решетке, Карл, нагло потянувшись, соскочил со скамьи и с самодовольным видом, в котором читалось пренебрежение ко всему сущему, облокотился плечом о холодную, мокрую от влаги, стену. Вся его поза говорила о видимом превосходстве - Карлу с каждой минутой было всё тяжелее контролировать себя. Сказывалось всё: и неудобные, унизительные апартаменты, в которых он был вынужден провести, черт знает сколько времени, и магическое воздействие, и просто физиономия священника, по которой хотелось заехать до зубного скрежета. Священник же говорил о покаянии, пытаясь в самых живописных красках расписать почёт на небесах, если заключённых признаётся в колдовстве. Советник фыркал, отпуская ехидные шуточки. Каяться он не собирался, а вот намерения пожаловаться королю не единожды слетело с его уст.
Священник подошёл к прелестнице и, положив ладони ей на голову, дал немой приказ. "Соблазни", - эхом звучал в голове ведьмы властный голос. "Когда-то я спас тебя, теперь твой черёд платить по счетам. Мне нужно его письменное признание в чёрном ведьмовстве с личной подписью. Как ты это сделаешь - уже не мои проблемы." Ведьма понимающе кивнула, одарив падре чарующей улыбкой и скрылась из вида, накинув на рыжую голову капюшон плаща. Дождавшись ночи, ведьма беспрепятственно пробралась в тюрьму, минуя сонных, подвыпивших стражников. Немного помедлив, обдумывая дальнейший план действий, она с лёгкостью сняла с пояса уснувшего капитана связку ключей и тенью заскользила к намеченной цели, сливаясь во едино с полутемными коридорами. Карл спокойно спал, не ожидая неприятностей в столь поздний час. Ведьма бесшумно прокралась к самой решетки и, просунув изящную руку через прутья, кинула специальный порошок, сдобрив его парочкой заклинаний, вызывающих галлюцинации. Советник во сне поморщился, инстинктивно закрывая лицо руками, но лишь глубже провалился в сон, который был сладок, словно вино и пьянил, как пьянит свобода. Ему снилась рыжая ведьма, танцующая вместе с ним на лужайки перед церковью. Сон был настолько реалистичен, что советник, под чарами не контролируя себя, тихо разговаривал, чётко произнося слишком двусмысленные слова, возведенные церковью под запрет. Ведьма усмехнулась, открывая ключами соседнюю камеру. Начало конца положено. Падре будет доволен её работой.
Священник сперва услышал звонкое, довольное хихиканье, а потом из затемнённой ниши вышла его рыжая "муза" и с лёгким поклоном, больше похожим на заигрывание, протянула падре книгу. "Он всё подписал, подписал! Даже больше. Он подписал своей кровью! Только за это его уже можно сжечь!" - смеялась ведьма, довольно и бесшабашно пританцовывая вокруг священника. "Он подписал! Кровь! Колдун, колдун, колдун!"-звонкий, довольный смех эхом отразился от стен церкви. Ведьма, кокетливо улыбнувшись на прощанье падре, добавила: "Поаккуратнее с ним. Все-таки из одной гильдии. Не делайте ему слишком больно", - и растворилась в воздухе. Священник, взвесив в руке книгу, фыркнул, растянув тонкие губы в довольной ухмылке. "Как бы ты не упирался, колдун, правда всегда на стороне Господа", - прошептал падре, обращаясь к самому себе. Открыв том с конца, отсчитав несколько страниц, падре зачитал вслух: "-Astaroth ador cameso valuerituf. Nisa chenibranco calevodium...Хмм...От такого сам Великий инквизитор не смог отвертеться. Королевский советник, уличённый в колдовстве, не такая высокая птица, чтобы избежать очистительной кары!" Покинув церковь он вновь отправился в тюрьму, на ходу крикнув стражникам:"- Готовьте эшафот. Скоро повеселимся!" Гулко хлопнув железкой дверью, падре опрометью влетел в тюрьму. "Снова ты", - устало проговорил Карл, поморщившись. "Я всю сказал. Мне больше нечего добавить, лишь начинать говорить заново", - гордо вскинув голову, отозвался колдун. "Посмотрим, как ты запоёшь, когда увидишь это", - бросил падре, протягивая Карлу слишком хорошо знакомую книгу в кожаном переплёте. Руки колдуна задрожали, на лбу выступила холодная испарена, но просто так советник не хотел сдаваться. Да, он на грани мата, но партия в шахматы ещё не окончена.
Священник, погремев тяжёлой связкой ключей, открыл дверь и зашёл в камеру. Карл, скрестив на груди руки, высокомерно осмотрел падре с головы до ног, фыркнув. "У тебя нет доказательств", - следя за тембром голоса, чтобы он не дрожал, уверенно проговорил колдун. "Уже есть", - падре продемонстрировал открытую книгу, в которой темно-красными, почти чёрными тонкими письменами шёл аккуратный почерк первого советника, правой руки короля. "- Господин Карл, я, с вашего позволения отписал Его Величеству, приглашая от вашего имени на вашу же казнь. Вот только, боюсь, король не сможет приехать - не успеет. А вам, я ещё раз советую покаяться," - спокойным, рассудительным голосом проговорил падре. Карл рыкнул и резким движением впечатал открытую книгу в грудь священника, разворачивая того за плечи и чуть ли не в пинки выпихивая из камеры.
"-Надеюсь, на эшафоте я тебя хоть видеть не буду?!" - вслед священнику бросил колдун, с обреченной тоской смотря за тем, как быстро закрываются двери, ведущие на свободу. Карл много лет играл с огнём, в надежде найти самого сильного противника среди демонов, но обрёл его среди людей, столкнувшись не в том месте и не в то время со священником, слишком сильно верующим в небесную кару и слишком тайно желающим рыжеволосую ведьму.
На утро советника ждал большой сюрприз. Когда стражники пришли за ним и открыли решетчатую дверь, они ни стали не связывать ему руки, не одевать оковы и кандалы. Они просто вывели Карла на улицу и подвели к невысокой лестнице. Подняв голову, щурясь от непривычно яркого солнца, колдун обнаружил своего знакомого, порядком осточертевшего священника. "-Когда же ты прекратишь выскакивать передо мной словно черт из табакерки?!" - рыкнул колдун, но подниматься на эшафот не спешил. "-Уже совсем скоро, сын мой", - с ехидной и безумно довольной улыбкой отозвался падре, притягивая руку, лично приглашая колдуна следовать за ним. От священника шли чары и противиться этим чарам не представлялось возможным. Карл хмыкнул, подозревая, что тут не обошлось без рыжей девчонки. Тяжело вздохнув, советник добровольно протянул руку, хватаясь за ладонь священника, медленно поднимаясь по ступенькам, совершенно спокойно и невозмутимо вступая на эшафот. Подошедшие к колдуну стражи грубо взяли его за плечи, заламывая руки назад и жёсткая бечевка до крови впилась в холёные тонкие запястья советника, накрепко связывая их между собой. Карл стоически терпел издевательства над своей персоной, время от времени бросая испепеляющие взгляды на довольно ухмыляющегося священника, демонстративно прижимающего к груди книгу с вещественными доказательствами о виновности советника. Скептически усмехнувшись, Карл решительно подошёл к болтающейся на ветру петле.
"- Благочестивый святой отец, могу я попросить у вас платок", - иронично проговорил колдун. "- Моя шея не привыкла к подобного рода развлечениям. Хочется все же смягчить давление верёвки", - смесь язвительности с ядом сочилась в каждом слове Карла. Падре, фыркнул: "-Боюсь, вам уже ничего не поможет, сын мой. В любом случаи, эти неудобства временные. Всего несколько минут дискомфорта и вам уже будет все равно. Терпите, сын мой". Священник с ловкостью заправского палача накинул на петлю, туго затягивая на шее, пропитанный маслом узел.
Карл, прикрыв глаза, уже не реагировал на едкие замечания падре и предложение исповедоваться. "- Милостивый государь, если я начну вам изливать свою тёмную душу, боюсь, что у вас не ко времени поседеют волосы. Давайте, делайте своё дело и покончим с этим", - недовольно отозвался колдун, понимая, что падре доставляет огромное удовольствие сама ситуация в целом. Священник, нехотя открыл злосчастную книгу, но уже на первой странице и стал громко читать молитву, по большей части, работая на публику. Советник, стараясь не слушать сей бред, отрешившись от всего сущего, творил заклятье, прося о помощи тёмные силы, провести его коридорами смерти и в конце пути вдохнуть жизнь в повешенное тело, надеясь, что ускользающей энергии ему хватит. "-Domine Iesu, dimitte nobis debita nostra, salva nos ab igne inferiori, perduc in caelum omnes animas, praesertim eas, quae misericordiae tuae maxime indigent," - громко и монотонно читал падре молитву. Вторя ему, едва шевеля пересохшими, потрескавшимся губами, колдун творил свои чары, с каждым словом становясь бледнее: "-«13 ветров, 13 вихрей я сюда вызываю, 13 чертей к себе заклинаю.Поднимите черти из-за гор - что зову, сюда приведите. Дуйте ветры, вихри крутите, все на своем пути ворошите. Гудите, пылите, играйте, людям спокойно жить не давайте.» Священник закрыл книгу и тихо, но не без ехидства произнёс:"-Amen." Колдун на последней секунде, под барабанную дробь успел прошептать: "-N'omus", - и провалился в открытый люк, мгновенно ломая шейные позвонки.
Искренняя благодарность моим компаньонам и соратникам - начинающему учёному фотографу Дрёмушка (она же ведьмочка) и Морику (падре).
Но Карл не знал, что в этот день старый трактирщик был вынужден покинуть город. Перед отъездом, хозяин слезно попросил своего лучшего друга приглядеть за таверной. Как на зло этим лучшим другом оказался священник, славящийся на все округу лучшим охотником на тёмных мира сего. От его руки на тот свет отправились дюжины неугодных еретиков.
Мирно сидящий в углу советник крупно вздрогнул, почувствовав направленный в спину цепкий взгляд. Колдун медленно обернулся, чтобы рассмотреть наглеца, так бесцеремонно пялящегося на высокопоставленную особу.
Карл напряжённо следил за священником, крепко сжимающим священную книгу. В руке колдуна смертоносным блеском в тусклом свете таверны вспыхнул кинжал "милосердия", готовый в любой момент расставить приоритеты в споре. Колдовать Карл не считал нужным, недооценив угрозу, исходящую от священника.
Священник резко обошёл колдуна и, встав против света, выкинул вперёд руки с плотно сжатой в ладонях книгой. Карл дёрнулся, поддаваясь назад. Инстинктивно, забыв об осторожности, советник сделал запрещённый пас рукой, используемый при обращении к тёмным силам. Это движение с потрохами выдало Карла.
Советник резко вскочил, желая убраться из таверны, пока ещё представлялась такая возможность, но священник, отбросив книгу в сторону, цепко ухватил колдуна за ворот дорогого, изысканного камзола, притягивая к себе. Карл не ожидал, что в этом невысоком, худощавом создании-в-чёрном будет столько силы. Клинок мгновенно выскочил из широкого рукава. Ловко переловив его за остриё и развернув рукоятью к себе, советник направил тонкое лезвие в горло священника, ехидно улыбаясь.
На подсознательном уровне колдун ощущал напряжение и, тянущую жилы, энергию, исходящую от священника. Он буквально физически чувствовал, как рука, сжимающая ворот камзола, стягивает не только ткань, но и все тело советника. Карл понял, что перед ним не простой человек, а искусно обученный, умеющий применять знания в нужном русле, охотник. Отбросив бесполезный кинжал, Карл, безуспешно хватаясь за ускользающее во тьму сознание, метнул заклятье, падая на "заботливо" подставленные руки священника, погружаясь в паутину беспамятства.
Пока колдун лежал в беспамятстве на грубых неотесанных досках таверны, священник, сходив за городничим и объяснив всю ситуацию, выставив королевского советника чуть ли не самим Сатаной, организовал доставку безвольного тела в тюрьму. Оставшийся довольным от проделанной работы, священник вернулся в таверну. А ночью падре приснился слишком реалистичный, пугающий сон, где человек, как две капли воды похожий на пленённого, пытался соблазнить его, внушая прелесть служения тёмным силам. Проснувшись от своего собственного крика в холодном поту, священник отправился в тюрьму, с твёрдым намерением вызнать правду у приезжего незнакомца любыми доступными методами.
Тюрьма располагаюсь в самой отдаленной части городка и из небольших решетчатых окошек отрывала живописный вид на болтающуюся на ветру виселицу. Всю дорогу священник отчетливо видел перед глазами протянутую руку с острыми, как бритва, когтями и голос, шепчущий, "следуй за мной и обретёшь всё, что пожелаешь".
Карл, прикрыв глаза, лежал на жёсткой деревянной скамье. Под ногами было месиво из давно сгнившей соломы. Советник в процессе транспортировки лишился не только оружия и денег, но и одежды. Достопочтенные стражи оставили на нем лишь рубашку и штаны, посчитав, что слишком дорогой костюм больше не понадобится. Скрип двери и почтительная речь, доносившаяся из гулкого коридора, заставили колдуна приподняться на локте в ожидании визитёра. Карл понимал свою ошибку, но твёрдо решил прикрываться высоким положением, какие бы методы допроса к нему не применялись.
Решительными быстрыми шагами, в развевающейся чёрной хламиде и с напряжённым лицом в камеру зашёл священник. Падре крепко сжимал в руке фолиант, служащий ему оберегом от воздействия тёмных чар. Священник всей душой хотел вывести колдуна на чистую воду, заставив последнего лично признаться во всех грехах.
Дождавшись, пока священник вплотную приблизится к решетке, Карл, нагло потянувшись, соскочил со скамьи и с самодовольным видом, в котором читалось пренебрежение ко всему сущему, облокотился плечом о холодную, мокрую от влаги, стену. Вся его поза говорила о видимом превосходстве - Карлу с каждой минутой было всё тяжелее контролировать себя. Сказывалось всё: и неудобные, унизительные апартаменты, в которых он был вынужден провести, черт знает сколько времени, и магическое воздействие, и просто физиономия священника, по которой хотелось заехать до зубного скрежета. Священник же говорил о покаянии, пытаясь в самых живописных красках расписать почёт на небесах, если заключённых признаётся в колдовстве. Советник фыркал, отпуская ехидные шуточки. Каяться он не собирался, а вот намерения пожаловаться королю не единожды слетело с его уст.
Промучившись с заключённым несколько часов и не сдвинувшись с мертвой точки, священник, плюнув, решил на время покинуть тюрьму, оставив Карла поразмыслить над явным намёком на более действенные методы, под которые подходили любые пыточные инструменты. По городу давно ползли слухи, что благочестивый падре пригрел на своей груди змею в облике рыжей, очаровательной ведьмочки. И эти слухи не были домыслом. Дойдя до церкви, священник носком сапога начертил на земле пентаграмму, с профессионализмом практикующего чародея, расставив знаки в нужной последовательности, призывая на служение свою рыжую "музу", сжечь которую когда-то не хватило духу. В полукруглой нише церковной стены, объятая инфернальным пламенем, материализовалась ведьма.
Священник подошёл к прелестнице и, положив ладони ей на голову, дал немой приказ. "Соблазни", - эхом звучал в голове ведьмы властный голос. "Когда-то я спас тебя, теперь твой черёд платить по счетам. Мне нужно его письменное признание в чёрном ведьмовстве с личной подписью. Как ты это сделаешь - уже не мои проблемы." Ведьма понимающе кивнула, одарив падре чарующей улыбкой и скрылась из вида, накинув на рыжую голову капюшон плаща. Дождавшись ночи, ведьма беспрепятственно пробралась в тюрьму, минуя сонных, подвыпивших стражников. Немного помедлив, обдумывая дальнейший план действий, она с лёгкостью сняла с пояса уснувшего капитана связку ключей и тенью заскользила к намеченной цели, сливаясь во едино с полутемными коридорами. Карл спокойно спал, не ожидая неприятностей в столь поздний час. Ведьма бесшумно прокралась к самой решетки и, просунув изящную руку через прутья, кинула специальный порошок, сдобрив его парочкой заклинаний, вызывающих галлюцинации. Советник во сне поморщился, инстинктивно закрывая лицо руками, но лишь глубже провалился в сон, который был сладок, словно вино и пьянил, как пьянит свобода. Ему снилась рыжая ведьма, танцующая вместе с ним на лужайки перед церковью. Сон был настолько реалистичен, что советник, под чарами не контролируя себя, тихо разговаривал, чётко произнося слишком двусмысленные слова, возведенные церковью под запрет. Ведьма усмехнулась, открывая ключами соседнюю камеру. Начало конца положено. Падре будет доволен её работой.
Поддавшись сладкому колдовскому мороку, утопая в искусных чарах, словно в болоте, Карл проспал до обеда. И лишь когда тусклое солнце, проделав половину своего небесного пути, несмело заглянуло в узкое, решётчатое окно, заскользив лучем по лицу колдуна, Карл с глухим стоном разлепил глаза, не понимая что с ним произошло. Оглядевшись, советник изумленно поддался вперёд - совсем рядом, отделенная ржавой решеткой, сидела чародейка из его сна. Резко поднявшись, он бросился к ней. Ведьма обладала не только ангельским личиком и сокровенными знаниями, она могла ещё разболтать на откровенность и мертвого, не говоря уже о живом. Карл, устроившись на гнилой соломе, прислонившись спиной к решётке, стал рассказывать ведьме о своей жизни.
Сперва он чётко держал язык за зубами, следуя своей версии, что он всего лишь советник короля, но чаровница смогла выведать правду. И подсунув книгу в кожаном переплете с несколькими чистыми станицами, попросила колдуна поделиться парочкой заклинаний, а потом вместе уйти из тюрьмы. Карл, кивнув, снял с ремня пряжку и язычком проколов себе палец, кровью записал на латыни тёмные слова. А уж добиться подписи королевского советника, узнаваемой даже в самых глухих местах не составило труда. Заполучив книгу обратно, ведьма, хихикнув, легко толкнула открытую дверь своей темницы и испарилась, оставив Карла в досадном недоумении.
Сперва он чётко держал язык за зубами, следуя своей версии, что он всего лишь советник короля, но чаровница смогла выведать правду. И подсунув книгу в кожаном переплете с несколькими чистыми станицами, попросила колдуна поделиться парочкой заклинаний, а потом вместе уйти из тюрьмы. Карл, кивнув, снял с ремня пряжку и язычком проколов себе палец, кровью записал на латыни тёмные слова. А уж добиться подписи королевского советника, узнаваемой даже в самых глухих местах не составило труда. Заполучив книгу обратно, ведьма, хихикнув, легко толкнула открытую дверь своей темницы и испарилась, оставив Карла в досадном недоумении.
Священник сперва услышал звонкое, довольное хихиканье, а потом из затемнённой ниши вышла его рыжая "муза" и с лёгким поклоном, больше похожим на заигрывание, протянула падре книгу. "Он всё подписал, подписал! Даже больше. Он подписал своей кровью! Только за это его уже можно сжечь!" - смеялась ведьма, довольно и бесшабашно пританцовывая вокруг священника. "Он подписал! Кровь! Колдун, колдун, колдун!"-звонкий, довольный смех эхом отразился от стен церкви. Ведьма, кокетливо улыбнувшись на прощанье падре, добавила: "Поаккуратнее с ним. Все-таки из одной гильдии. Не делайте ему слишком больно", - и растворилась в воздухе. Священник, взвесив в руке книгу, фыркнул, растянув тонкие губы в довольной ухмылке. "Как бы ты не упирался, колдун, правда всегда на стороне Господа", - прошептал падре, обращаясь к самому себе. Открыв том с конца, отсчитав несколько страниц, падре зачитал вслух: "-Astaroth ador cameso valuerituf. Nisa chenibranco calevodium...Хмм...От такого сам Великий инквизитор не смог отвертеться. Королевский советник, уличённый в колдовстве, не такая высокая птица, чтобы избежать очистительной кары!" Покинув церковь он вновь отправился в тюрьму, на ходу крикнув стражникам:"- Готовьте эшафот. Скоро повеселимся!" Гулко хлопнув железкой дверью, падре опрометью влетел в тюрьму. "Снова ты", - устало проговорил Карл, поморщившись. "Я всю сказал. Мне больше нечего добавить, лишь начинать говорить заново", - гордо вскинув голову, отозвался колдун. "Посмотрим, как ты запоёшь, когда увидишь это", - бросил падре, протягивая Карлу слишком хорошо знакомую книгу в кожаном переплёте. Руки колдуна задрожали, на лбу выступила холодная испарена, но просто так советник не хотел сдаваться. Да, он на грани мата, но партия в шахматы ещё не окончена.
Священник, погремев тяжёлой связкой ключей, открыл дверь и зашёл в камеру. Карл, скрестив на груди руки, высокомерно осмотрел падре с головы до ног, фыркнув. "У тебя нет доказательств", - следя за тембром голоса, чтобы он не дрожал, уверенно проговорил колдун. "Уже есть", - падре продемонстрировал открытую книгу, в которой темно-красными, почти чёрными тонкими письменами шёл аккуратный почерк первого советника, правой руки короля. "- Господин Карл, я, с вашего позволения отписал Его Величеству, приглашая от вашего имени на вашу же казнь. Вот только, боюсь, король не сможет приехать - не успеет. А вам, я ещё раз советую покаяться," - спокойным, рассудительным голосом проговорил падре. Карл рыкнул и резким движением впечатал открытую книгу в грудь священника, разворачивая того за плечи и чуть ли не в пинки выпихивая из камеры.
"-Надеюсь, на эшафоте я тебя хоть видеть не буду?!" - вслед священнику бросил колдун, с обреченной тоской смотря за тем, как быстро закрываются двери, ведущие на свободу. Карл много лет играл с огнём, в надежде найти самого сильного противника среди демонов, но обрёл его среди людей, столкнувшись не в том месте и не в то время со священником, слишком сильно верующим в небесную кару и слишком тайно желающим рыжеволосую ведьму.
На утро советника ждал большой сюрприз. Когда стражники пришли за ним и открыли решетчатую дверь, они ни стали не связывать ему руки, не одевать оковы и кандалы. Они просто вывели Карла на улицу и подвели к невысокой лестнице. Подняв голову, щурясь от непривычно яркого солнца, колдун обнаружил своего знакомого, порядком осточертевшего священника. "-Когда же ты прекратишь выскакивать передо мной словно черт из табакерки?!" - рыкнул колдун, но подниматься на эшафот не спешил. "-Уже совсем скоро, сын мой", - с ехидной и безумно довольной улыбкой отозвался падре, притягивая руку, лично приглашая колдуна следовать за ним. От священника шли чары и противиться этим чарам не представлялось возможным. Карл хмыкнул, подозревая, что тут не обошлось без рыжей девчонки. Тяжело вздохнув, советник добровольно протянул руку, хватаясь за ладонь священника, медленно поднимаясь по ступенькам, совершенно спокойно и невозмутимо вступая на эшафот. Подошедшие к колдуну стражи грубо взяли его за плечи, заламывая руки назад и жёсткая бечевка до крови впилась в холёные тонкие запястья советника, накрепко связывая их между собой. Карл стоически терпел издевательства над своей персоной, время от времени бросая испепеляющие взгляды на довольно ухмыляющегося священника, демонстративно прижимающего к груди книгу с вещественными доказательствами о виновности советника. Скептически усмехнувшись, Карл решительно подошёл к болтающейся на ветру петле.
"- Благочестивый святой отец, могу я попросить у вас платок", - иронично проговорил колдун. "- Моя шея не привыкла к подобного рода развлечениям. Хочется все же смягчить давление верёвки", - смесь язвительности с ядом сочилась в каждом слове Карла. Падре, фыркнул: "-Боюсь, вам уже ничего не поможет, сын мой. В любом случаи, эти неудобства временные. Всего несколько минут дискомфорта и вам уже будет все равно. Терпите, сын мой". Священник с ловкостью заправского палача накинул на петлю, туго затягивая на шее, пропитанный маслом узел.
Карл, прикрыв глаза, уже не реагировал на едкие замечания падре и предложение исповедоваться. "- Милостивый государь, если я начну вам изливать свою тёмную душу, боюсь, что у вас не ко времени поседеют волосы. Давайте, делайте своё дело и покончим с этим", - недовольно отозвался колдун, понимая, что падре доставляет огромное удовольствие сама ситуация в целом. Священник, нехотя открыл злосчастную книгу, но уже на первой странице и стал громко читать молитву, по большей части, работая на публику. Советник, стараясь не слушать сей бред, отрешившись от всего сущего, творил заклятье, прося о помощи тёмные силы, провести его коридорами смерти и в конце пути вдохнуть жизнь в повешенное тело, надеясь, что ускользающей энергии ему хватит. "-Domine Iesu, dimitte nobis debita nostra, salva nos ab igne inferiori, perduc in caelum omnes animas, praesertim eas, quae misericordiae tuae maxime indigent," - громко и монотонно читал падре молитву. Вторя ему, едва шевеля пересохшими, потрескавшимся губами, колдун творил свои чары, с каждым словом становясь бледнее: "-«13 ветров, 13 вихрей я сюда вызываю, 13 чертей к себе заклинаю.Поднимите черти из-за гор - что зову, сюда приведите. Дуйте ветры, вихри крутите, все на своем пути ворошите. Гудите, пылите, играйте, людям спокойно жить не давайте.» Священник закрыл книгу и тихо, но не без ехидства произнёс:"-Amen." Колдун на последней секунде, под барабанную дробь успел прошептать: "-N'omus", - и провалился в открытый люк, мгновенно ломая шейные позвонки.
Искренняя благодарность моим компаньонам и соратникам - начинающему
@темы: фото, мистика, инквизиция, творчество, фотоистория, мое творчество, священник, горящие руны моего настроения, средневековье, колдун, фанфикшин